Марджори в поисках пути - Страница 86

Он встал со стула и подошел к ней. Она не знала, что он собирается делать. Он наклонился и легонько поцеловал ее в рот. От него пахло потом.

— У вас все неплохо получилось. — Он подошел к полке, взял снизу бутылочку с белыми капсулами, налил воды из кувшинчика и проглотил две капсулы. — Химический бизнес — одна из привилегий бытия, — сказал он, ставя на место бутылочку. — Лекарства — это часть игры. Все они — таблетки счастья, которые вы используете. Дайте мне знать, если вы нервничаете или подавлены чем-то. Я — старый Доктор Счастье. — Он начал снимать рубашку. — Не беспокойтесь о Хильде. Выкиньте ее из головы.

— О чем это вы, Майк?

— Что? Ни о чем. Она всего лишь назойливая тевтонка, и таких восемь миллионов, мне печально говорить об этом. Ступайте. Я собираюсь принять душ и вздремнуть. Прошлой ночью я мало спал. Увидимся за обедом.

Первое подозрение, что корабль попадет в шторм, появилось у Марджори за обедом, когда с охающим скрипом огромный ресторан наклонился набок. Зазвенела и задребезжала посуда, раздались крик и смех испуганных пассажиров. Весь суп аккуратно вылился из тарелки, оставляя на скатерти широкое коричневое пятно, и Марджори вцепилась в подлокотник сиденья, чувствуя, что почти падает.

— Боже, что это такое?

— Будет еще хуже, — сказал Иден. — Прогноз погоды неважный. Позвольте узнать, что вас беспокоит. У меня есть таблетки.

— Я чудесно себя чувствую, — ответила Марджори. — Голодна, как волк, на самом деле. Мне кажется, я прирожденный моряк. Сейчас закажу блюда, которые не прольются. — И она съела полный обед, в то время как салон качало, бросало и кренило с низкими длинными стонами, а многие пассажиры в спешке ушли.

После этого Марджори и Майкл пошли в кино. Фильм «Братья Маркс» позабавил Марджори, несмотря на то что сиденье под ней странно подпрыгивало. Вскоре она начала чувствовать, что ей не надо было так много есть. Она ощущала тяжесть в желудке, и у нее кружилась голова, когда она смотрела на экран. Сиденье как будто вращалось. С неохотой, после попытки побороть слабость, она положила ладонь на руку Идена и прошептала:

— Мне кажется, я попробую ваши таблетки.

Они пошли, пошатываясь и смеясь, по проходу.

— А вас не беспокоит? — спросила она.

— Я принял таблетку. Я всемирный чемпион по глотанию пилюль. Я верю в них. Человек должен верить в собственную продукцию.

Он взял одну из бутылочек с пилюлями, которые дребезжали на полке в его комнате, и вытряхнул красную капсулу в ладонь.

— Вот. Возьмите воды.

— Как вы принимаете их все? Это, должно быть, наркотик. — Она проглотила капсулу и уставилась на него. — Сколько надо ждать?

— Дайте возможность желатину раствориться. Это самый быстродействующий препарат. Немецкий, признаюсь. У нас нет ничего подобного.

— Что мне делать до того, как он станет действовать, Майкл? Я несчастная девушка.

— Ну, вы готовы пойти на палубу? Мы побудем где-нибудь в укрытии. Нет ничего лучше, чем холодный воздух. — Она поспешила в каюту и надела пальто из верблюжьей шерсти поверх вечернего платья. Они поднялись по чрезвычайно неустойчивым ступенькам и вышли в сырую морозную ночь, полную ужасного шума.

Странно, в том месте, где они остановились, было достаточно спокойно, хотя вокруг и над ними ветер свистел и завывал, бросая густой черный дым, напоминающий поток чернил, вниз из труб в серо-черное море. Волны разбивались, грохотали, бросая огромные сверкающие гребешки на палубу, на которой они стояли; и еще выше, когда корабль накренялся. Черные потоки дождя, брызгая и шипя, перекатывались по палубе на расстоянии фута или двух от их укрытия, но только несколько капель попало им в лицо.

— Восхитительно, не так ли? — Он прижал ее к себе, обхватив одной рукой за плечи, другой вися на металлической скобе в дверном проеме.

— Восхитительно! Это ураган?

— Глупости. Это шторм, и ничего больше. Это большое корыто даже не знает, что у нас плохая погода.

— Зато я знаю. Боже, Майк, посмотри, как мы вертимся! Можно поклясться, что мы идем ко дну.

— Здесь даже не отменят танцы по этому случаю.

— Ну, я не собираюсь танцевать, это наверняка. Я едва могу стоять. — Они несколько минут покачивались, слушая завывания ветра и безумный грохот моря.

— Боже праведный, как жутко, Майк, не так ли? Ты выходишь из ресторана «Уолдорф», и вдруг весь мир становится черным, беспорядочно мечется и летит к черту перед тобой. Интересно, как было, когда «Титаник» пошел ко дну? — Она говорила высоким напряженным голосом, перекрывавшим шторм.

— «Уолдорф» только обманывает тебя, потому что тротуар вокруг него не прогибается, — ответил Иден. — Хотя он так же плохо скроен, как и «Титаник».

— Хорошо, замолчи, — сказала она. — Мне и так страшно. Пойдем отсюда.

— Тебе получше?

— Да, все прошло. Пойдем.

Держась за поручни, они отправились в ее каюту по уходящим из-под ног ступеням и качающимся коридорам.

В каюте Марджори предложила Майклу бренди, а сама закурила. Она чувствовала себя значительно лучше, очевидно, лекарство уже подействовало.

Марджори захотелось рассказать Идену о Ноэле. Почему бы нет, подумала она. Немного поколебавшись, она предложила ему прочесть письмо на двадцати страницах, чтобы как-то забыть о шторме. Майк удивился, но взял потертые на сгибах листки, сел в кресло и стал внимательно читать. Марджори пошла в ванную, привела в порядок волосы и, вернувшись, поудобнее уселась на кровати. Вдруг Майкл, прочитав всего три-четыре страницы, поднял голову и удивленно посмотрел на нее.